Отредактировано:01.11.10 08:53
Шляпа.
До отъезда в Амстердам оставалась неделя. Она сидела за компьютером и сочиняла официальное письмо о том, что надо взять в поездку, о погоде и прочей ерунде. Погоду в Голландии на время поездки обещали вполне замечательную, и она решила немного отойти от строгого протокольного языка и дописала в этом официальном документе человеческим языком «Погода в Амстердаме установилась на вполне приятном градусе 23 по Цельсию, что позволяет дамам подобрать в поездку чудный летний гардероб», написав это, она задумалась, с дамами все ясно. А что собственно она, возьмет в этот самый Амстердам. Поездка насыщенная, и отдыха дня три запланировано, и официальная программа очень даже серьезная. «Европартенариат» - губы с трудом выговаривали это слово, хотя уже далеко не в первый раз. Совсем не кстати вспомнилась прошлогодняя поездка в Грецию, да и хорошо, состав у делегации почти без изменений, всех знает, кто на что способен, пара новеньких, совсем из глубокой провинции, но справимся. Мысли разбегались во все стороны, так, о чем это я, да, в чем я поеду. Нет, я пишу письмо. «Обязательно иметь с собой рекламные материалы о своей компании для переговоров». Интересно будет встретиться со Степановым. Год уже прошел, ни каких писем, кроме официальных, а вспомнить, как он прощался, и весь самолет смотрел на это широко открытыми глазами… да, приятно. И было бы из за чего так терять голову, ну увидел голой, так нечего вламываться в номер без стука. Она, в принципе, после работы моделью, к наготе, как своей, так и чужой стала относиться совсем без пиетета, когда переодеваешься с мальчиками-моделями в одном помещении, по двадцать раз за вечер, пиетета не останется. Так, письмо, пишем дальше. Надавав всяких советов господам и дамам, она привычно поставила подпись «Зам.директора Агентства по поддержки малых и средних предприятий. При Краевой администрации». Все теперь по списку всей делегации.
- Что то, настроение, у вас Галина Геннадьевна, совсем не рабочее, - директриса тихо вошла, - проблемы?
- Ой, Светлана Геннадьевна, устала я, - Галина вздохнула и с тоской поглядела на монитор, все письма ушли к адресатам, - месяц без выходных, как стахановцы…
- Ну, вот в Голландии и отдохнете.
- Да, с нашими господами и дамами, отдохнешь, только вырвутся на свободу, от мужей-жен-детей-должностей, ведут себя как дети…
- Ладно, ладно, - директриса примирительно закивала головой, потом то, отпуск, полноценный.
- Да, это и радует. Тепло обещают в Амстердаме, я думаю, мы можем уже совсем в летнем ехать.
Амстердам встретил весьма прохладно. Галина, в летнем льняном костюме сразу замерзла, а вещей то теплых нет, придется, что то здесь покупать, народ, конечно, не преминул пошутить, что, мол заморозить нас хотели, а мы то умные теплые вещи взяли. Да и фиг, с вами. Пока ехали до гостиницы, она совсем продрогла, кончик носа стал красноватым, а губы синеватыми. Только в номере, в горячей ванне смогла расслабиться. Все, утром за покупками. Жили они в пригороде Амстердама, небольшой деревушке, и первые три дня были посвящены отдыху и знакомству со страной, ну а за одно еще и с соседней Бельгией. С утра, посетив соседний супермаркет, Галина преобразилась до неузнаваемости, она стала совершенно европейской женщиной. Правда, значительно симпатичнее, чем голландки. Теплый свитер и брюки, грели не только тело, но и душу, ну, теперь можно и Голландию посмотреть. Три дня были весьма насыщены, посмотрели и фабрику деревянных национальных башмаков, и блины поели голландские, правда, гид сразу предупредила, смотрите, не заказывайте господа по десять штук, поверьте, хватит и одного. Господа, стали ржать и не поверили, в чем и раскаялись. Инна, русская, давно живущая в Голландии, видимо уже столько раз это видела, что только головой покачала:
- Вот, так Галина, всегда мне не верят, а как принесут блины, начинают возмущаться, что я их не предупредила.
Да, блины, однако были не чета нашим, одним блином можно было позавтракать и пообедать взрослому человеку, Галина, едва осилила половину. Да и на наши блины они совсем не походили, скорее большой, жаренный хлеб, громадная тарелка, см 40 в диаметре, была щедро накрыта этим блином, толстым, жирным, а сверху еще большая куча начинки. Хозяйка кафе, сама убиравшая тарелки, забирая тарелку у Галины, грустно покачала головой и сказала на ломанном английском:
- Как мадам, плохо кушает, очень худая мадам.
Галина, улыбнулась, сразу вспомнив горничную в Мариуполе, которая всегда при виде Галины, хлопала руками себя по объемным бокам и восклицала:
- Худенька, зелененька, бледненка, боже…
И все время пыталась ее подкармливать, чтобы она достигла размеров соответствующих стандартам красоты украинских женщин.